Зачем идти на иммерсивное шоу «вернувшиеся» в 200-летнем особняке

На российской почве

В России первые спектакли такого рода стали появляться в 2004–2006 годах. Сначала их называли «бродилками» или спектаклями-променадами. Главное, что сближало их со Sleep No More, — отказ от кресел. Формально же это могли быть тематические экскурсии или театральные постановки, в которых не подразумевалась свобода перемещения — зрителям можно было лишь идти за актером или проводником.

К 2013–2014 годах стали появляться более разноплановые проекты. Например, «НОРМАНСК». По словам его создателей, он стал первым в России иммерсивным спектаклем, хотя использовать это словосочетание в афишах тогда не стали.

норманск

Спектакль «НОРМАНСК», Центр имени Мейерхольда

Фото: meyerhold.ru

«Тогда оно широко не использовалось, к тому же всегда есть риск впасть в театроведческую дискуссию по поводу этого термина. На тот момент команде показалось, что аудитории будет не очень понятно слово «иммерсивный». Поэтому для обозначения жанра выбрали «променад-спектакль». Это очень честно, потому что сейчас иммерсивным называют всё подряд», — рассуждает в беседе с «Известиями» пиар-директор спектакля Евгения Петровская.

Сюжет «НОРМАНСКа» был основан на повести братьев Стругацких «Гадкие лебеди». Действие разворачивалось на всех пяти этажах Центра имени Мейерхольда. Как и в британской постановке, истории героев развивались одновременно и в разных локациях. Зрители могли самостоятельно выбрать, куда идти и за кем наблюдать.

На деле же, как и в «Больше не спать», многие, испугавшись неожиданной свободы, гуськом передвигались по коридорам следом за несколькими персонажами. Смелость остальных была вознаграждена — отделившись от толпы, они смогли найти секретные комнаты, которые открываются лишь в определенное время.

нормакс

Спектакль «НОРМАНСК», Центр имени Мейерхольда

Фото: meyerhold.ru

Авторы спектакля рассчитывали в первую очередь на молодежь. «Аудитория театра в России очень мала, а экспериментального театра — тем более, но выйти на «модников» было просто. В 2014 году театры в принципе набирали популярность, и такого нового контента еще не было дикое количество, как сейчас. Команда «НОРМАНСКа» и режиссер Квятковский тогда уже гремели благодаря хип-хопере «Копы в огне», которая привела в театр вообще нетеатральную, очень молодую и очень продвинутую аудиторию, и все они пришли на «НОРМАНСК», — вспоминает Петровская.

Молодые люди, знакомые с играми и квестами, уже знали: проявляя самостоятельность и заглядывая во все помещения, они смогут найти значительно больше интересного. Принцип иммерсивных спектаклей действительно немного напоминает кат-сцены в компьютерных играх — вы погружены в атмосферу, можете перемещаться по локации и, по желанию других героев, незначительно с ними взаимодействовать, в какой-то мере влияя на события. В шоу зрители тоже могут наблюдать за происходящим, а по предложению актеров даже участвовать в игре. Случается это, правда, пока нечасто. Организовать спектакль с возможностью непредсказуемого развития событий довольно сложно.

нормакс

Спектакль «НОРМАНСК», Центр имени Мейерхольда

Фото: meyerhold.ru

Но даже минимальный интерактив в виде врученной записки, переданного ключа, прошептанных слов, как показывает практика, больше всего запоминается зрителям. Сделать воспоминания еще ярче отечественные режиссеры стараются, создавая всё более мрачную атмосферу на своих шоу. К этому публика, правда, относится по-разному. Молодежь, изначально ожидающая от постановок новых ощущений и сильных эмоций, чаще остается довольна.

«Я до конца не понимала, что там будет, всё загадочно. Когда мы с подругой туда зашли, с самого порога было ощущение, что сейчас что-то произойдет — ощущение тревоги, интереса, как в ужастиках, когда героиня слышит, что в другой комнате кричат, но всё равно идет туда, — вспоминает свои впечатления от одного из таких шоу Оксана. — Поначалу было действительно стремно: темно, бархатные шторы, стены, музыка соответствующая, всё старинное и куча людей в страшных масках, а потом привыкаешь — всё настолько по-настоящему, что чего-то бояться или сомневаться, куда тебе пойти, просто нет времени».

4

Как иммерсивные спектакли оказались у нас?

Понятно, что у некоторых людей после приобретения билета до Америки оставалось еще какое-то количество денег на Sleep No More, восхищенные рассказы о котором делали вас героем любой вечеринки. Одним из таких людей был Максим Диденко, сделавший «Черного русского», а другим – хореограф и ведущий программы «Танцы» на ТНТ Мигель, который не один десяток раз посетил нью-йоркский отель и твердо решил поставить это зрелище в нечесаной Москве. Вместе с продюсером Вячеславом Дусмухаметовым он познакомился с участниками театральной компании Journey Lab Виктором Кариной и Мией Занетти, поставившими похожий на Sleep No More спектакль The Alving Estate – приквел пьесы Ибсена «Привидения». Именно эти четверо – первые двое как продюсеры, вторые как режиссеры – ответственны за переплавку нью-йоркского The Alving Estate в московских «Вернувшихся» – по той же пьесе, только в основе не приквел, а оригинальный ибсеновский сюжет. Кстати, в российской столице у «Вернувшихся» мировая премьера, после 50 шоу они поедут на гастроли в Америку.

Парадокс о зрителе

В целом главная особенность иммерсивных спектаклей — зрительская активность (или включенность, погруженность) и количество выборов, которые зрителям приходится совершать. Это и выбор, куда пойти, и выбор, насколько подробно изучать пространство и историю, и выбор, как действовать по отношению к другим зрителям и актерам. Вторая особенность — интенсивность опыта: он сильнее, если зрители становятся активными участниками действия.

Когда жанр только зарождался, казалось, что сочетание этих свойств гарантирует: если спектакль иммерсивный, то он ближе к демократической утопии и свободе, чем любой спектакль на сцене. Но вот, например, анонс иммерсивного шоу театра Crave под названием What Women Want (2019 год): «Каждый номер открывает новые грани притягательных женских образов и вовлекает зрителя в исследование женственности и сексуальности в контексте современной повседневности через призму мужского взгляда». А вот что говорит Федор Елютин, продюсер и глава компании «Импресарио», которая уже несколько лет возит в Россию громкие зарубежные иммерсивные спектакли, в том числе Remote X: «Если я называю событие „спектаклем“, то могу продавать на него билеты за пять тысяч рублей. На „экскурсию“ — не могу».

Виртуальная реальность

VR- и AR-спектакли тоже часто проходят под лейблом иммерсивного театра. Исследователь Лиам Ярвис предлагает для такого опыта термин «иммерсивное воплощение»

Он акцентирует внимание на том, какой зазор возникает между ощущениями физического тела и виртуального

Ярвис вспоминает понятие umwelt, что в переводе с немецкого означает «окружающая среда». Нейробиолог Дэвид Иглмен называет так подмножество реальности, которое доступно восприятию какого-либо живого организма. Всем нам свойственно считать, что Umwelt и есть вся реальность, но на самом деле, например, человеку доступны только десять триллионных от всех частот электромагнитного поля. А вот летучей мыши из знаменитой книжки философа Томаса Нагеля «Каково быть летучей мышью?» доступно больше, ведь эти животные воспринимают инфракрасное излучение. Мир в целом — в том числе те его части, доступ к которым закрыт для нас, — Иглмен предлагает называть Umgebung’ом.

История и законодатели

Лидером жанра считается лондонская группа PunchDrunk. Их постановка Sleep No More считается культовой. В основе спектакля лежит «Макбет» Уильяма Шекспира. Площадкой для шоу стал огромный заброшенный отель, напоминающий лабиринт.

Зрителям на входе надевают карнавальную маску и отпускают на прогулку по отелю. Гости словно попадают в сон: сквозь дымку они наблюдают за актёрами, которые танцуют, занимаются любовью, убивают и обманывают друг друга. Каждый персонаж играет три одинаковых часовых цикла. Всего в шоу 13 сюжетных линий.

Ещё одним трендсеттером иммерсивного театра считается американская компания Third Rail Projects, которая поставила Grand Paradise. Это спектакль о семье, с которой происходят странные вещи во время отпуска.

На входе зрителям раздают посадочные билеты на самолёт, по сюжету они летят на курорт. Потом они попадают на таинственный остров, по атмосфере напоминающий американское побережье 70-ых. Пресса отмечает, что зритель в Grand Paradise по-настоящему чувствует себя действующим лицом. Постановка исследует сексуальность, бросая зрителям вызов.

6

Что именно ждет вас на спектакле?

Постараюсь без спойлеров. Вначале вы, избавившись в гардеробе от верхней одежды и элегантной барсетки, попадете в бар с маленьким ансамблем, наполненный такими же, как вы, неофитами, театральными критиками, которых можно узнать по сардонической ухмылке на кирпичного цвета лице, и персонажами, которые просто слоняются между собравшимися и иногда предлагают вместе выпить. Вы получите бумажку с номером. Когда ведущий скажет: «А теперь попрошу пройти семерок» – и вы, поперхнувшись вином, вспомните, что у вас именно семерка, – бегите к ведущему, и он проводит вас дальше, вглубь особняка. Там строгая женщина выдаст вам маску и запретит разговаривать и пользоваться мобильным телефоном под угрозой быть изгнанным. Ну а дальше бродите себе, смотрите и внимайте. События не заставят себя долго ждать.

Особенности иммерсивного театра

• Отсутствие барьера между аудиторией и актерами

• Включение зрителей в повествование художественного произведения

• Отсутствие социальных структур, отделяющих реальные конструкции от воображаемых

• Полихроническое повествование (участник не играет главную роль, но в то же время у него есть право выбирать сценарий и локации)

Различная среда повышает вовлеченность зрителей в спектакль, давая им возможность выбирать сюжет. В некоторых иммерсивных пьесах интерьеры могут быть расположены на разных уровнях, где каждая комната может быть совершенно другой сценой спектакля. С помощью звуков и цветов можно воздействовать на зрителя.

3

Откуда все это вдруг взялось?

Конечно же, из платоновского эйдоса, откуда берется вообще все. Но это я сейчас просто блеснул гуманитарным образованием, а на деле, если не копать слишком глубоко, все обстоит так. В Нью-Йорке уже пять лет гремит шоу Sleep No More по мотивам шекспировского «Макбета». Действие разворачивается в огромном здании заброшенного отеля, где вы время от времени встречаете молчаливых, но очень пластичных персонажей, следуя за которыми и наблюдая за их действиями, постепенно складываете у себя в голове мозаику сюжета. Параллельно исследуете окружающее пространство, наполненное миллиардом мелочей, которые можно разглядывать, ощупывать, переворачивать, открывать и так далее.

7

Что еще надо знать?

– Если стали свидетелем какой-то сцены – даже если она кажется вам странной или затянутой, – не спешите уходить в другую комнату. Лучше дождитесь окончания и отправляйтесь за каким-нибудь из понравившихся персонажей. Он, скорее всего, приведет вас к следующей сцене.

– Вообще, постарайтесь выбрать себе персонажа-проводника и ходите за ним – так вы меньше рискуете цельностью сюжета, который складывается в вашем сознании.

– Учтите, что действие циклично – в какой-то момент начинается луп, то есть персонажи, проиграв цикл, начинают его заново. Но делают это всегда немного иначе, иногда те же роли разыгрывают совсем другие актеры.

– Если вы чего-то не слышите (актеры часто вступают в диалоги друг с другом), не стесняйтесь подойти ближе. Иммерсивный театр максимально приближен к жизни, поэтому никто тут не станет поставленным голосом доносить реплики на галерку.

– А сейчас маленький (правда, маленький) спойлер. Постарайтесь не пропустить сцену оргии. Для этого время от времени наведывайтесь на нижний этаж, где обретается прислуга.

– Ну и, главное, если вдруг ощутили утомление (полсотни комнат не шутка) – не стесняйтесь отправиться в бар за подкреплением. Пожалуй, и мне туда уже пора.

Фото: пресс-материалы

Место действия

Чаще всего иммерсивными именуют спектакли, которые идут не в театре. Поле, ландшафт, деревня, дом, часовня, конюшня, вокзал, заброшенное здание, город — так называются главы в разделе «Места» из книги Site-Specific Performance Майка Пирсона, одного из самых известных режиссеров и теоретиков театра в нетеатральных пространствах.

Строго говоря, не все спектакли, которые выходят за пределы сцены, можно назвать именно иммерсивными. Принято выделять еще променад-театр и сайт-специфик:

• променад-театр предполагает организованное движение по намеченному заранее маршруту, но не всегда зрители в этом процессе выступают как действующие лица, а не просто наблюдатели;
• сайт-специфик может существовать только в том пространстве, где поставлен: например, он актуализирует историю завода или города.

Может быть интересно

«Определенный местом, ориентированный на место, отсылающий к месту, внимательный к месту, откликающийся на место» — на русском эти выражения звучат несколько шизофренично. Но вот три термина, которые описывают действительно важные грани сайт-специфического театра:

• site-responsive — откликающийся на место — спектакль, который можно перенести, например, из одного города в другой, но он устроен таким образом, что будет по общему алгоритму задействовать локальные реалии (как Remote Moscow, который на самом деле Remote X и адаптирован для нескольких десятков городов по всему миру);
• site-sympathetic — сочувствующий месту — это спектакль, который был создан специально для определенного места, но не задействует его историю или контекст его восприятия локальными сообществами;
• и off-site — этот термин предложила исследовательница Бетти Фердман совсем недавно, в 2018 году. Она хотела подчеркнуть, что спектакли преображают пространства, в которых они проходят, а не только подчиняются их архитектуре и истории.

Роль зрителей

Если зрители могут включаться в разговоры и действия в спектакле, то в нем нельзя использовать только те сценарии, которые драматурги написали заранее, а актеры выучили наизусть. Приходится заимствовать техники из жанров, в которых давно разрабатывают интерактивность.

Так, в пособии по созданию сценариев для иммерсивных спектаклей Нандита Дайнеш рассказывает, что изучила пять форм интерактивных скриптов:

• упражнения в пособиях по изучению иностранного языка;
• настольные ролевые игры;
• обучающие симуляторы для будущих медсестер;
• уличные тренинги для команд и лидеров;
• образовательные тренинги для волонтеров Красного Креста.

Но больше всего ей помогло обращение к LARP — ролевым играм живого действия. LARP’ы особенно распространены в среде реконструкторов, толкиенистов, в закрытых субкультурных сообществах. Но последнее время они проникают и в искусство.

LARP предполагает, что ролевая игра проходит в физическом пространстве и может тянуться долго, до нескольких дней. Организаторы продумывают материальную сторону игры, задействуют разные каналы восприятия. Игроки перевоплощаются в персонажей, общаются друг с другом от их имени, но, как правило, в строго заданных рамках.

В целом сценарии для LARP’ов делятся на три части: подготовительные инструкции, фрагменты для игры и протоколы так называемого дебрифинга — коллективного осмысления того, что случилось за время игры, уже не от лица персонажей, а от собственного лица.

На этой основе Дайнеш выделяет семь разделов, из которых может состоять пьеса для иммерсивного спектакля:

• инструкции по подготовке зрителей и кастинга исполнителей;
• синопсис сценария;
• необходимый реквизит;
• описания персонажей, которых будут играть исполнители и зрители (точнее, Дайнеш пользуется словом «зритель-актер» — spect-actor вместо spectator, — которое предложил Аугусто Боаль, создатель форум-театра, еще одной техники включения зрителей в заранее продуманное театральное действие); возможно, анкеты, которые помогут детализировать образы;
• отдельные сцены с диалогами и таймлайн, по которому они могут разворачиваться;
• матрица возможных зрительских действий и инструкции, как откликаться исполнителям на каждое из них;
• инструкция для дебрифинга.

Еще один протокол, особенно подробно разработанный в LARP-культуре, — это протокол зрительского согласия. Перед игрой участникам часто задают вопросы, по которым нужно прийти к единому мнению:

• позволено ли повышать голос?
• позволено ли дотрагиваться друг до друга?

и тому подобные.

Предпосылки к созданию иммерсивного театра

Идея вовлечь зрителя в театральную постановку появилась еще до того, как ввели термин «иммерсивный театр». Он начал существовать еще в XX веке. Например, русский режиссер Всеволод Мейерхольд в своих работах иногда рассаживал актеров среди зрителей и переносил действие пьесы в зал или даже в фойе. Также Николай Охлопков стремился установить контакт с аудиторией посредством прямого взаимодействия с ней, актеры его постановок нередко прикасались к зрителям. В мюзикле «Тайна Эдвина Друда» 1985 года аудитория голосовала за того, кто убил главного героя, и от этого выбора зависел финал.

Само понятие «иммерсивный» (создающий эффект присутствия) стали использовать после нью-йоркской постановки «Sleep No More» 2011 года, созданной британской театральной компанией Punchdrunk. Она поставлена по пьесе «Макбет» Уильяма Шекспира, была вдохновлена нуарными фильмами и имела отсылки к судебным процессам над ведьмами Пейсли 1697 года.

В начале постановки гости входят в отель через большие двустворчатые двери без опознавательных знаков и проходят по темному коридору, где проверяют свои пальто и сумки. Называя свое имя на стойке регистрации, они получают игральную карту в качестве билета, и их проводят наверх в лабиринт. Выходя из него, они оказываются в ярком, декорированном и полностью функционирующем джаз-баре отеля 1930-х годов Manderley. Спустя время назначаются номера, соответствующие карточкам гостя. Они получают свои маски и отправляются в грузовой лифт, где начинается их путешествие по пяти этажам.

В России первым иммерсионным спектаклем считается «Норманск» Юрия Квятковского в Центре имени Вс. Мейерхольда. Постановка основана на повести братьев Стругацких «Гадкие лебеди», а действие происходило на шести этажах ЦИМа (что похоже на постановку «Sleep No More»). Локациями были офисные помещения, фойе, гардероб, которые стали больницей, школой, квартирой, кабаре, баром. Зрители ходили в противомоскитной сетке и самостоятельно выбирали маршрут, тем самым создавая собственный сюжет.

В 2016 году появился иммерсивный мюзикл «Черный русский» по мотивам повести Александра Пушкина «Дубровский». Зрители попадали в дом Спиридонова в Малом Гнездниковском переулке, на входе им раздавали маски сов, оленей, лис. От маски зависел маршрут и, соответственно, сценарий спектакля. Для одних гостей главным героем был Дубровский, для других — Троекуров, для третьих — Маша. Но все три группы гостей все равно встречались на балу в большом зале.

Также известным иммерсивным спектаклем стал «Ответ Гиппократа» компании «Морфеус». Действие происходит в воображаемой больнице, где случилось трагическое происшествие. Игроки становятся детективами и стремятся выбраться из больницы. Спектакль «Вернувшиеся» поставлен по мотивам пьесы Генрика Ибсена «Привидения». Зритель попадал в старый особняк, где мог перемещаться свободно. Спектакль представлял собой 240 сцен, которые актеры разыгрывали в 50 комнатах особняка.

Также известными перформансами стали «Неявные воздействия», «Русские сказки», «Москва 2048». Популярность стал набирать формат «прогулок», когда зрители в наушниках перемещались по различным пространствам — паркам, барам, музеям, — выполняя действия ведущего. Так, современный режиссер Федор Елютин создал экспериментальный театр «Импресарио».

История иммерсивности

Считается, что своё начало иммерсивный театр ведёт с 2000 года, когда компания Punchdrunk создала «Войцека» по Георгу Бюхнеру. Долго они не думали, и уже в 2009 поставили ещё более мощную и масштабную вещь — Sleep No More (по «Макбет» Шекспира). Шоу получилось в стиле Хичкока: саспенс и триллер «продают» отлично.

Но в этой логической цепочке часто забывают про «Неистового Роланда» 1969 года Луки Ронкони. Для своих нужд они задействовали церковь, разместив по разным углам движущиеся площадки. И зрители прохаживались между ними, выбирая те варианты развития событий, которые им больше нравились.

Россия, конечно, не вписалась в ряды первопроходцев новых театральных тенденций, но и до неё эта лавина дошла. Так в Москве поставили иммерсивный спектакль «Чёрный русский», взяв за основу роман Пушкина «Дубровский». И здесь создатели пошли немного дальше: выдали людям не обычные маски «безликих», а олицетворяющие разных животных. Таким образом определяется персонаж, за которым ты будешь следовать. Это, конечно, отбирает некую свободу, но с другой стороны — это настоящий театр, со сложным режиссёрскими приёмами и вполне конкретными выводами.

Недавно прогремевшие на обе столицы постановки «Вернувшиеся» и «Безликие» — продукт зарубежный, поэтому сложной драматургии от него ждать не приходится. Тем не менее, получилось отменное шоу, с большим количеством пластических и танцевальных номеров. Капелька Ибсена, капелька мистики, разбавим спецэффектами и впустим зрителя — рецепт представления, казалось бы, прост, но свои сложности и подводные камни бывают везде.

Английский пациент

Само слово — заимствование из английского (immersive — создающий эффект присутствия, погружения). Один из принципов театра такого формата — свобода зрителей и их присутствие внутри самого спектакля. В иммерсивных постановках нет разделения на зал и сцену. Вместо них — единое пространство, по которому гости могут перемещаться наравне с актерами. К тому же обычно такие постановки подразумевают наличие нескольких сюжетных линий. Зрителям вовсе не обязательно ходить только за главными героями. Совсем наоборот

Чаще всего создатели спектакля советуют избегать толпы, обращать внимание на второстепенных персонажей или просто интересные детали интерьера. В иммерсивном шоу все они — важная часть авторской задумки

больше не спать

Спектакль «Больше не спать» (Sleep No More) британской труппы Punchdrunk

Фото: punchdrunk.org.uk

Опытами по созданию иммерсивного театра занимались еще в середине прошлого века, но самым масштабным и широко известным воплощением теории стал спектакль «Больше не спать» (Sleep No More) британской труппы Punchdrunk. Премьера состоялась в 2003 году в Лондоне, затем шоу переехало в Нью-Йорк, где идет до сих пор. В основу сюжета положен «Макбет» Шекспира. Действие разворачивается в пятиэтажном здании бывшего склада. Его постановщики превратили в «заброшенный» отель, где каждая комната (а их около 90) стала отдельной зоной. Здесь есть всё — начиная от бальных залов, заканчивая кладбищем. По словам зрителей, увлекательно даже просто исследовать антураж дома. Бродя по комнатам, можно, например, найти тайники, которые открываются только в определенное время.

Правда, легко привыкнуть к такой самостоятельности могут далеко не все зрители. Оказавшись в незнакомой обстановке, многие предпочитают держаться группами. Часто главных героев преследует целая толпа, через которую невозможно не только что-то разглядеть, но даже пройти.

Больше не спать

Спектакль «Больше не спать» (Sleep No More) британской труппы Punchdrunk

Фото: punchdrunk.org.uk

И тем не менее такой новаторский формат театральной постановки поразил и простых зрителей, и критиков. «Это был прекрасный вечер в аду, мне нужно какое-то время, чтобы оправиться от него», — писал обозреватель New York Magazine Скотт Браун.

БУДУЩЕЕ

На театральном фестивале «Толстой Weekend» в Ясной поляне показали спектакль «Зеленая палочка» театра Gruppo Baston Verde. Сюжет посвящен молодому Льву Николаевичу: в детстве старший бра Николай рассказал ему, что секрет счастья нацарапан на зеленой палочке, которая потерялась где-то на территории поместья. Зрители надевают толстовские рубахи и маски с лицом писателя, а затем отправляются в путешествие по поместью длительностью в полтора часа. Перед ними разворачиваются не то сцены из детства писателя, не то фантазии на тему поисков смысла жизни.

Тут и школа, где вас попросят написать диктант, и обед посреди поля, и дуэль. Спектакль возымел успех — и потому идут переговоры о том, чтобы показывать его в Ясной Поляне на регулярной основе.

В Москве, в свою очередь, в июле открывается пространство Experience Space. В особняке на Пушечной улице можно будет увидеть две работы бельгийской компании Ontroerend Goed — прошлогоднюю премьеру «Твоя игра» и новый спектакль Smile Off. Это так называемые «спектакли для одного зрителя». В «Твоей игре» зритель попадает в лабиринт из комнат с зеркалами и видеопроекциями, где через общение с проводниками-актерами открывает свое «настоящее я». В Smile Off все строится на запахах, звуках и прикосновениях, так как зритель на протяжении всего спектакля остается сидящим в кресле с повязкой на глазах и связанными руками.

Прощай, молодость

Уже через полчаса после начала шоу Елена с мужем осмотрели все комнаты и ушли. Их ожидания спектакль не оправдал: «Мы хотели красивое представление в разных залах, а не плохие звук, свет и трагичную, навевающую ужас музыку. В театр мы ходим за хорошим настроением или за чем-то, что затронет сердце и заставит задуматься. Ничего из этого мы здесь не ощутили».

Чтобы избежать разочарований и не обмануться в ожиданиях, зрителям остается лишь внимательнее изучать само описание спектакля. Пока терминологическая база не сформирована, назвать свою постановку авторы могут так, как пожелают.

2

А что же есть?

А есть какое-нибудь пространство – в случае с «Вернувшимися» это прекрасно сохранившийся особняк начала XIX века в Дашковом переулке. В нем четыре этажа и 50 комнат, в каждой из которых свои весьма достоверные (включая красный мох) декорации. Есть актеры, которые ходят, бегают, а иногда даже ползают между зрителями, в упор их не замечая. А иногда, наоборот, вдруг как схватят за руку, как потащат куда-то – только держись. Но такое случается редко и почитается за счастье. А еще есть бар, в который, никому не мешая, всегда можно вернуться (нет, название «Вернувшиеся» не отсюда).

Логистика передвижений и нарратив

Словарь сайт-специфического искусства акцентирует наше внимание на том, как спектакль взаимодействует с окружающим пространством

Но не менее важно, как это пространство устроено внутри и как оно разворачивается перед зрителями во времени. Исследовательница Барбара Гронау выделяет три типа организации иммерсивных пространств:

Исследовательница Барбара Гронау выделяет три типа организации иммерсивных пространств:

• маршруты со станциями — зрители могут перемещаться по локациям в одной группе или по принципу карусели (когда их делят на несколько групп, и они проходят локации в разной последовательности);
• пространства, в которых можно бродить, — когда все зрители в любой момент могут зайти в любую точку пространства;
• лабиринты — или, шире, пространства, в которых можно заблудиться (так сложно они устроены), и это чувство потерянности, возникающее у зрителей, можно рассматривать как художественный эффект.

Логистика определяет и способ, которым в спектакле будет рассказана история, — как ни странно, в иммерсивном театре часто рассказывают истории. Но сюжет обычно сконструирован не линейно, а более сложно, примерно как в компьютерных играх. Поэтому исследователь Генри Дженкинс предлагает говорить о «нарративных архитектурах» — и выделяет четыре их типа:

• взывающие к воспоминаниям (evocative) — они напоминают зрителям об уже знакомым им мирах, вымышленных или реальных, и погружают в историю, которая всплывает в памяти благодаря узнаваемым элементам;
• разыгрываемые (enacted) — они требуют от зрителей участия в истории по заранее подготовленным протоколам;
• встроенные (embedded) — они призывают исследовать пространство в поисках записок, улик, аудиоотрывков и собрать из этих фрагментов историю; часто создатели продумывают подсказки, которые укажут на местоположение фрагментов (световые сцены, звуки, словесные намеки);
• эмерджентные (emergent) — этот тип похож на «разыгрываемые», но отличается тем, что не требует отыграть заданную схему и не стремится к заранее определенному финалу; Дженкинс приводит в пример игру Sims, которая может быть «фрустрирующей, как сама жизнь».

Но бывает, что в иммерсивных спектаклях вовсе нет нарратива — авторы больше хотят, чтобы у зрителей появился новый чувственный опыт. Так происходит, например, в «Квартире», но бывают и другие похожие стратегии. Их точно описывает исследовательница Клер Бишоп в своей классификации арт-инсталляций:

сцены «сна/грез» — инсталляции или спектакли, стремящиеся вызвать у зрителей переживания, образы, чувства, которые предположительно мог бы испытывать герой действа, — зрителей как бы втягивают в чужой мир;

сцены «повышенной чувствительности» — спектакли, которые обращаются к собственным чувствам зрителей, но акцентируют их внимание на том, что вне спектакля остается незаметным, будь то визуальная, аудиальная, кинестетическая или ольфакторная информация;

сцены «миметического поглощения» — спектакли, которые дезориентируют зрителей, расщепляют их субъектность и таким образом ставят привычное восприятие под вопрос, например с помощью игры с масштабом, светом, зеркалами;
и, наконец, инсталляции и спектакли, в которых зрителям отводится активная роль: нужно принимать решения, действовать политически и т. п.

Но прежде чем поговорить о них, давайте рассмотрим еще один вид иммерсивных спектаклей, сфокусированных на чувственном опыте.

А как же квесты?

Естественно сразу возникает вопрос: зачем ходить на иммерсивное шоу, если есть квесты, да и стоят они гораздо дешевле. А потому что квесты — это не театр. Театр уже давно отошёл от функции развлечения. Всё, что в нём появляется нового, направлено на то, чтобы заставить зрителя прожить, прочувствовать, задаться какими-то вопросами, а может даже и ответить на них. А каким вопросом можно задаться на квесте: где тут выход, я устал?

В любом случае, иммерсивный спектакль — продукт очень непростой в исполнении, да и дорогостоящий

Важно, чтобы его увидело как можно больше людей, но цены тому не благоволят. Тем не менее, увидеть это необходимо: в конце концов, это именно тот жанр, который определяет нашу эпоху

Сейчас иммерсивные спектакли проходят в Москве, Санкт-Петербурге и Нью-Йорке.

А прочитать отзыв о «Безликих» в Петербурге можно по ссылке.

Похожие записи:

Все коллаборации трэвиса скотта: от been trill до playstation Кто самая красивая девушка в мире в 2021 (+много фото) Какие бывают хобби? 100 игривых смс мужчине, чтобы заставить его думать о вас Инструкция по постановке целей: как правильно ставить цели, которые зажигают и реально мотивируют что-то делать Подводные лодки «варшавянка» на дизельном двигателе проектов 636 и 877